Неточные совпадения
Самгин не успел протестовать против его самовольства,
к тому же оно не явилось новостью. Иван не впервые
посылал Агафью за
своим любимым вином.
Все, бывало, дергают за уши Васюкова: «
Пошел прочь, дурак, дубина!» — только и слышит он. Лишь Райский глядит на него с умилением, потому только, что Васюков, ни
к чему не внимательный, сонный, вялый, даже у всеми
любимого русского учителя не выучивший никогда ни одного урока, — каждый день после обеда брал
свою скрипку и, положив на нее подбородок, водил смычком, забывая школу, учителей, щелчки.
Идет она на высокое крыльцо его палат каменных; набежала
к ней прислуга и челядь дворовая, подняли шум и крик; прибежали сестрицы любезные и, увидамши ее, диву дались красоте ее девичьей и ее наряду царскому, королевскому; подхватили ее под руки белые и повели
к батюшке родимому; а батюшка нездоров лежит, нездоров и нерадошен, день и ночь ее вспоминаючи, горючими слезами обливаючись; и не вспомнился он от радости, увидамши
свою дочь милую, хорошую, пригожую, меньшую,
любимую, и дивился красоте ее девичьей, ее наряду царскому, королевскому.
Наконец генерал надумался и обратился
к «батюшке». Отец Алексей был человек молодой, очень приличного вида и страстно
любимый своею попадьей. Он щеголял шелковою рясой и возвышенным образом мыслей и пленил генерала, сказав однажды, что"вера — главное, а разум — все равно что слуга на запятках: есть надобность за чем-нибудь его
послать — хорошо, а нет надобности — и так простоит на запятках!"
Тогда только он дал знать о
своем успехе Строгоновым и в то же время
послал любимого своего атамана Ивана Кольцо
к Москве бить челом великому государю и кланяться ему новым царством.
— И ведомо так, — сказал Лесута. — Когда я был стряпчим с ключом, то однажды блаженной памяти царь Феодор Иоаннович,
идя к обедне, изволил сказать мне: «Ты, Лесута, малый добрый, знаешь
свою стряпню, а в чужие дела не мешаешься». В другое время, как он изволил отслушать часы и я стал ему докладывать, что
любимую его шапку попортила моль…
Мы с Александром Панаевым продолжали усердно заниматься
своими литературными упражнениями и посещениями театра, а когда наступила весна, — собиранием бабочек.
К стыду моему, должен я признаться, что, кроме
любимых предметов, мое ученье
шло довольно слабо и что я сильно и много развлекался.
Мы видели, какие печальные обстоятельства встретили Бешметева на родине, видели, как приняли родные его намерение уехать опять в Москву; мать плакала, тетка бранилась; видели потом, как Павел почти отказался от
своего намерения, перервал
свои тетради, хотел сжечь книги и как потом отложил это, в надежде, что мать со временем выздоровеет и отпустит его; но старуха не выздоравливала; герой мой беспрестанно переходил от твердого намерения уехать
к решению остаться, и вслед за тем тотчас же приходила ему в голову заветная мечта о профессорстве — он вспоминал
любимый свой труд и грядущую
славу.
Она потребовала себе
свое любимое шелковое платье и вообще туалетом
своим очень много занималась; Пашет и Анет, интересовавшиеся знать, что такое происходит между папенькой, маменькой и Мари, подслушивали то у тех, то у других дверей и, наконец, начали догадываться, что вряд ли дело
идет не о сватовстве Хозарова
к Мари, и обе почувствовали страшную зависть, особенно Анет, которая все время оставалась в приятном заблуждении, что Хозаров интересуется собственно ею.
Через четверть часа Маша
шла с Кистером
к Долгому лугу. Проходя мимо стада, она покормила хлебом
свою любимую корову, погладила ее по голове и Кистера заставила приласкать ее. Маша была весела и болтала много. Кистер охотно вторил ей, хотя с нетерпением ждал объяснений… Танюша
шла сзади в почтительном отдалении и лишь изредка лукаво взглядывала на барышню.
Прежде, живя одним жалованьем, он должен был во многом себе отказывать; теперь же, напротив, у него была спокойная, прекрасно меблированная квартира, отличный стол, потому что хозяйка и слышать не хотела, чтобы он
посылал за кушаньем в трактир; он мог обедать или с нею, или в
своих комнатах, пригласив
к себе даже несколько человек гостей; он ездил в театр, до которого был страстный охотник, уже не в партер, часа за два до представления, в давку и тесноту, а в кресло; покупал разные книги, в особенности относящиеся
к военным наукам, имел общество
любимых и любящих его товарищей, — казалось, чего бы ему недоставало?..
Яков Иваныч окликнул ее; было уже время начинать часы. Она умылась, надела белую косыночку и
пошла в молельную
к своему любимому брату уже тихая, скромная. Когда она говорила с Матвеем или в трактире подавала мужикам чай, то это была тощая, остроглазая, злая старуха, в молельной же лицо у нее было чистое, умиленное, сама она как-то вся молодела, манерно приседала и даже складывала сердечком губы.
Встал и медленными шагами
пошел к речке, что протекала возле погоста. Зачерпнул ведра, принес
к могиле и полил зеленый дерн и
любимые покойницей алые цветики, пышно распустившие теперь нежные пахучие
свои головки на ее могилке… Опять сходил на речку, принес ведра белоснежного кремнистого песку берегóвого и, посыпав им кругом могилы, тихо побрел задами в деревню.
На другой день только что проснулась Аграфена Петровна и стала было одеваться, чтоб
идти к Сивковым, распахнулись двери и вбежала Дуня. С плачем и рыданьями бросилась она в объятия давней
любимой подруги, сердечного друга
своего Груни. Несколько минут прошло, ни та, ни другая слова не могли промолвить. Только радостный плач раздавался по горенке.
Я
иду к пруду, на
свое любимое место, между шиповниковой клумбой и березовой аллеей, и ложусь спать.
Юрик с каждым днем капризничал все больше и больше, всячески издеваясь над бедным Фридрихом Адольфовичем. Но тот сносил все капризы и прихоти больного, не выказывая ему
своего нетерпения и неудовольствия. И только когда капризы эти становились положительно невыносимыми для бедного Гросса, он
шел к окну, на котором стояла клетка с его другом-попугаем, и отводил душу, как говорится, в разговоре с
любимой птицей.
Антон был счастлив: он спас честь
любимой девушки; он будет обладать ею. Едва верил счастию
своему. Исполняя волю Образца и еще более собственного сердца, решился он переехать завтра ж
к Аристотелю, а от него на другой двор, какой ему назначат. Ныне ж мог еще ночевать под одною кровлею с Анастасией. Смеркалось уж, когда он, простясь с
своим благодетелем и сватом, вышел из двора его. Было
идти далеко. Лошади не прислал Курицын, как обещал. Он спешил.
Тогда при таком ужасном известии и при виде томлений народа от голода епископ
послал самого
любимого своего опахальщика
к знатной прихожанке просить ее, чтобы она приходила сама и прислала как можно скорее корзины с хлебом для простонародья, но опахалыцик вернулся назад с пустыми руками и сказал, что не застал в доме знатной прихожанки никого, кроме одного болезненного раба, который сообщил ему, что госпожа его минувшей ночью, как только осталась одна, сейчас же собралась и со всеми лучшими из слуг
своих выехала ночью на шести колесницах по Канопской улице.